Дачные расследования [антология] - Галина Владимировна Романова

Танюшка послушно отложила в сторонку свои занятия и вприпрыжку подбежала к соседу.

— А что ты мне подаришь?

Охо-хо, надо бы все-таки вплотную заняться дочкиными манерами.

— А подарю я тебе мишку. Смотри, какой.

Мягкие игрушки Танюшка не любила, поэтому к врученному медведю осталась равнодушна и вернулась к коробке с бусинами.

— А у нас сегодня тоже праздник. Юрику месяц. — Клавдия Петровна кивнула в сторону коляски, которую держал Артем. — Мы уже отметили, а потом думаем: давай-ка к соседушкам придем. Объединим праздники. Вместе-то веселее.

— Конечно, проходите, — радушно согласилась Снежана. — Еды много.

— Да мы со своей, обижаешь. — Сергею Ильичу полком бы командовать. — Мать, давай, доставай из корзины все, что принесла. А я к мангалу. Помогу, как старший товарищ.

Теперь у мангала священнодействовали два Сергея — помоложе и постарше. Четырехлетние Петя и Павлик тут же стали играть во что-то с Танюшкой, десятилетний Славка уткнулся в планшет — возиться с мелюзгой он явно считал ниже своего достоинства. Восьмилетняя Олечка неприкаянно бродила по участку, всем своим видом выражая скуку и недовольство. Снежана мимоходом подумала, что из нее, пожалуй, вырастет вторая Казимира. Артем и Алина пристроили коляску со своим младенчиком рядом с крыльцом, подальше от гомона, поднятого гостями. Юрик спал, посапывая во сне. Ну да, в месяц дети почти все время спят, золотое время, никаких хлопот.

— Он проснется, и я его в доме покормлю? — спросила у Снежаны Алина.

— Да, конечно, выбирай любую комнату, в которой тебе будет удобно. Можешь его там и спать уложить.

— Нет, на улице тепло, — не согласилась девушка. — Зимой еще успеет в доме наспаться. А сейчас за городом так хорошо.

Взрослые расселись за столом. Снова застучали тарелки и приборы, зазвенели бокалы, громкие голоса застольной беседы раздавались далеко вокруг. К девяти часам Снежана вдруг поняла, что устала. Вечер в окружении семьи и четырех близких людей ей как раз «по размеру». Однако мужа до сих пор не было дома, зато на участке ходили, разговаривали и смеялись двенадцать взрослых гостей, пятеро детей плюс двое младенцев. Просто голова кругом.

Что ж, осталось потерпеть совсем недолго. Скоро детей можно уложить спать, так что со своими малышами она сможет уединиться в доме и отдохнуть от шума, да и Званцевы наверняка тоже отправят детей на боковую. Когда же все-таки вернется Зимин?

Муж появился в пятнадцать минут десятого, уставший — Снежана видела. Коротко поцеловал жену в щеку, подхватил на руки подбежавшую дочку, нашел взглядом сидевшего на руках у Лили Ванюшку, кивнул Сереге Лаврову, мельком заглянул в коляску у крыльца, в которой спал маленький Юрик, поздоровался с другими гостями.

— Добрый вечер честной компании.

— Здравствуй, Михаил, — загудел Сергей Ильич Званцев. — Поздненько работаешь, да еще когда дочка — именинница. Нехорошо.

— Служба, — коротко ответил Зимин, который никогда не оправдывался и крайне редко раздражался.

— Я сейчас тебя покормлю и ложись отдыхать, — шепнула Снежана мужу на ухо. — Лиля с Лидой понятливые, скоро домой засобираются. Да и соседи, думаю, разойдутся.

— Не уверен, — Зимин засмеялся, — на их лицах написана готовность хорошенечко погулять. Да и я с удовольствием посижу в саду. Все-таки Танюшкин день рождения нечасто бывает. Завтра выходной — успею выспаться.

— Папа, пойдем, я тебе покажу, какой браслетик сплела. — Танюшка дергала отца за уши, пытаясь направить в сторону кровати с рассыпанными на ней девчачьими сокровищами. — Ну папа, пойдем! Я тебе его подарю.

— Пойдем, егоза. Но браслетик лучше подарить маме. — Зимин расцеловал дочку.

— Миша, присмотри за ней, я Ванечку уложу, — попросила Снежана, глядя, как сынишка душераздирающе зевает, сидя на коленях у Лили, и пытается прислониться головой к ее плечу. Устал малыш от шума и обилия впечатлений. — Только поешь, пожалуйста!

— Хорошо. Не переживай, — улыбнулся Зимин.

Забрав сына у Лили, Снежана прошла в комнату, которая служила детской. На мгновение ей показалось, что в доме есть кто-то чужой. Скорее всего, показалось. Когда столько народу, ничего удивительного, что гости ходят туда-сюда.

Вообще-то, перед сном она всегда купала сына, но сегодня сил на это не осталось ни у Снежаны, ни у самого Ванечки. Переодев сынишку в пижамку, она уложила его в кроватку, присела рядом, погладила светлый лен волосиков. Ванечка вкусно пах. Запах был детский и очень родной. Снежана блаженно улыбнулась, закрыв глаза и напевая его любимую песенку.

Ванечка быстро заснул, можно было возвращаться на улицу, к остальным. Но Снежана медлила — ей было хорошо и спокойно в уютной тишине старого дома, которую не тревожили никакие посторонние звуки. Из-за закрытого окна в комнате было душновато, но открыть его Снежана не могла, чтобы шумное празднество не разбудило сына.

Ровный гул, состоящий из веселых голосов, взрывов смеха и детских криков, вдруг разрезал громкий вопль.

— Стой! Стоять! Куда?

Судя по голосу, кричал Сергей Ильич Званцев.

Завизжала женщина, кажется, Лида. Снежана вскочила со стула, и заметалась по комнате, не зная, что предпринять. То ли бежать на улицу выяснять, что случилось, то ли остаться оберегать спящего сына. Но там, на улице Танюшка. Конечно, Зимин никогда не позволит, чтобы с ней приключилась беда, но все же…

Обернувшись от порога на сладко спящего Ванечку, которому совершенно не мешали доносившиеся с улицы крики, она выскользнула за дверь, плотно закрыла ее за собой и огляделась в поисках невидимой угрозы. Старый дом безмятежно молчал, словно на свете вовсе не существовало зла. Ну и хорошо. В доме сыночку ничего не угрожает.

Снежана пробежала по коридору и выскочила на крыльцо, у которого валялась на боку детская коляска: не Ванечкина, а соседская, в которой Алина уложила Юрика. На мгновение Снежана испугалась, что месячный малыш мог упасть, бросилась поднимать коляску, но та была пуста. Значит, он с матерью.

Мимо промчался Артем, следом за ним его старший брат Алексей. Тяжело топая, они выскочили за калитку и бросились бежать по поселковой дороге, словно гнались за кем-то. Дочь Званцевых Катя прижимала к себе Петю и Павлика. Личики были перекошены, как будто они собирались вот-вот зареветь. Зимин держал на руках Танюшку.

Клавдия Петровна сидела на земле, прижав руки к полной груди. Над ней хлопотала невестка Марина. Растерянный Сергей Ильич стоял посредине двора, то и дело всплескивая руками.

— Полицию. Полицию надо вызывать, — монотонно повторял он. — Что же такое делается?

Славка и Олечка с испуганным любопытством на мордашках рассматривали застывших взрослых. Серега и Лиля стояли рядом с Зиминым. Лица у них были непроницаемые. Взволнованная Лида